Нашей группе дали нового преподавателя - молодого аспиранта Кирилла Романовича. Как только я увидела его, мое сердце распустилось белой кувшинкой, мысли полетели в разные стороны, Селин Дион запела «про Титаник», а руки потянулись за конфеткой. Я ткнула под локоть Машку: «Это мы на каком предмете сидим?». «Социология, кажется», - ответила она. Так я полюбила то, о чем не имела ни малейшего представления!
Ах, Кирилл Романович! Он был совершенно не похож на всех педагогов, что были у нас раньше, потому что о нудных вещах рассказывал ярко и интересно. Пока он говорил о том, как группы и какие-то там слои общества как-то называются, я представляла себе, как мы с Кириллом Романовичем оказываемся вдвоем на необитаемом острове и, держась за руки, бежим вдоль берега навстречу заходящему солнцу, касаясь ступнями набегающей волны и оставляя за собой следы на мокром песке. Ныряя в волны фантазий, я накручивала волосы на ручку, и вместе со спиралькой локона закручивалась новая история. «Фрось, какое население он назвал?», - спрашивала шепотом Машка. «Понятия не имею», - только отмахивалась я.
Весь семестр Кирилл Романович то героически спасал меня из горящей башни замка, поднявшись по веревочной лестнице, то вырывал меня из цепких лап страшного чудовища. Он дрался на дуэли: был ранен, но победил. Мы пережили кораблекрушение, авиакатастрофу и землетрясение, но каждый раз выживали вдвоем на фоне оранжевого заката. Однажды Кирилл Романович даже вытащил меня из заточения в страшной темнице, но, когда мы оттуда летели на вертолете, пришла сотрудница деканата и срочно вызвала Кирилла Романовича.
Сессия наступила неожиданно. «Ты готова?», - спросила меня Машка перед зачетом. «Если бы существовал предмет «Фантазии о Кирилле Романовиче», я бы завтра защитила диплом!»
Я вытянула билет, прочитала вопрос, ничего не поняла и села за стол - готовиться. Отвечать я буквально летела. «Так, Ефросинья, редкое у вас имя. А с билетом вам так же повезло?», - спросил он мягким голосом. Я сама не понимала, что мямлю в ответ, потому что, оказавшись так близко к своему идеалу, буквально растаяла. Я уже почти не слышала, что Кирилл Романович сам стал отвечать за меня на вопрос, так как мы уже бежали с ним по зеленой траве через залитый солнцем лес, придерживая на головах венки из полевых цветов. И вот, когда мой «лесной рыцарь» подошел ко мне, легко смахнул выпавший лепесток с моей щеки и нежно на меня посмотрел, я услышала хихикание у себя за спиной. Вместо поцелуя, я ощутила напряжение, а взгляд Кирилла Романовича выражал скорее удивление, чем нежность. Возвращаясь в реальность, я повернулась к окну и, увидев свое отражение, поняла причину всеобщего сдавленного смеха: моей прическе три века назад позавидовали бы придворные дамы. С помощью шариковой ручки я успела искусно закрутить свои жесткие рыжие локоны в пышный колтун, все пряди спутались и торчали в разные стороны. Венчала всю это конструкцию, похожую на рыжий, взбитый миксером стог сена, застрявшая там синяя ручка, успевшая в процессе стайлинга начертить пару произвольных линий на моем лбу.
«Я вам ставлю «зачет», Ефросинья, - тихо сказал Кирилл Романович, протягивая мне зачетку, - а новая прическа вам очень идет!» Я смутилась, но улыбнулась, взяла зачетку и вышла, унося на голове свой лес, море, пальмы, замок и Титаник с полевыми цветами на фоне заходящего солнца.
Ах, Кирилл Романович! Он был совершенно не похож на всех педагогов, что были у нас раньше, потому что о нудных вещах рассказывал ярко и интересно. Пока он говорил о том, как группы и какие-то там слои общества как-то называются, я представляла себе, как мы с Кириллом Романовичем оказываемся вдвоем на необитаемом острове и, держась за руки, бежим вдоль берега навстречу заходящему солнцу, касаясь ступнями набегающей волны и оставляя за собой следы на мокром песке. Ныряя в волны фантазий, я накручивала волосы на ручку, и вместе со спиралькой локона закручивалась новая история. «Фрось, какое население он назвал?», - спрашивала шепотом Машка. «Понятия не имею», - только отмахивалась я.
Весь семестр Кирилл Романович то героически спасал меня из горящей башни замка, поднявшись по веревочной лестнице, то вырывал меня из цепких лап страшного чудовища. Он дрался на дуэли: был ранен, но победил. Мы пережили кораблекрушение, авиакатастрофу и землетрясение, но каждый раз выживали вдвоем на фоне оранжевого заката. Однажды Кирилл Романович даже вытащил меня из заточения в страшной темнице, но, когда мы оттуда летели на вертолете, пришла сотрудница деканата и срочно вызвала Кирилла Романовича.
Сессия наступила неожиданно. «Ты готова?», - спросила меня Машка перед зачетом. «Если бы существовал предмет «Фантазии о Кирилле Романовиче», я бы завтра защитила диплом!»
Я вытянула билет, прочитала вопрос, ничего не поняла и села за стол - готовиться. Отвечать я буквально летела. «Так, Ефросинья, редкое у вас имя. А с билетом вам так же повезло?», - спросил он мягким голосом. Я сама не понимала, что мямлю в ответ, потому что, оказавшись так близко к своему идеалу, буквально растаяла. Я уже почти не слышала, что Кирилл Романович сам стал отвечать за меня на вопрос, так как мы уже бежали с ним по зеленой траве через залитый солнцем лес, придерживая на головах венки из полевых цветов. И вот, когда мой «лесной рыцарь» подошел ко мне, легко смахнул выпавший лепесток с моей щеки и нежно на меня посмотрел, я услышала хихикание у себя за спиной. Вместо поцелуя, я ощутила напряжение, а взгляд Кирилла Романовича выражал скорее удивление, чем нежность. Возвращаясь в реальность, я повернулась к окну и, увидев свое отражение, поняла причину всеобщего сдавленного смеха: моей прическе три века назад позавидовали бы придворные дамы. С помощью шариковой ручки я успела искусно закрутить свои жесткие рыжие локоны в пышный колтун, все пряди спутались и торчали в разные стороны. Венчала всю это конструкцию, похожую на рыжий, взбитый миксером стог сена, застрявшая там синяя ручка, успевшая в процессе стайлинга начертить пару произвольных линий на моем лбу.
«Я вам ставлю «зачет», Ефросинья, - тихо сказал Кирилл Романович, протягивая мне зачетку, - а новая прическа вам очень идет!» Я смутилась, но улыбнулась, взяла зачетку и вышла, унося на голове свой лес, море, пальмы, замок и Титаник с полевыми цветами на фоне заходящего солнца.
